Адмирал галактической империи - Страница 17

Неизвестные корабли проявили похвальную манёвренность, а те, кто ими управлял, – отменную сообразительность и скорость реакции. Вместо того чтобы драться с бронированным мастодонтом, внезапно объявившимся на их пути, они, не теряя строя внутри пирамид, совершенно синхронно развернулись, причём сделали это настолько быстро, что второй залп линкора пропал даром. Однако уклониться от удара – не значило спастись, и вот тут-то они допустили ошибку, рванув назад, к материнской (или какой там ещё) планете.

Внутри системы, пользуясь своей манёвренностью и превосходством в динамике разгона, эти корабли могли бы достаточно долго уклоняться от атак могучего, но неповоротливого из-за колоссальной массы линейного корабля. Такая тактика давала шанс хоть кому-то из них спастись, пока остальные отвлекают имперские корабли, однако чужие корабли рванули в открытый космос, да ещё всей эскадрой, удерживая строй. А там линкор, хотя и не мог разгоняться так же быстро, в максимальной скорости заметно превосходил малые корабли. К тому же ему не надо было бояться таких естественных преград, как пылевые и газовые облака, которыми был богат сектор. Лёгким кораблям приходилось маневрировать, уклоняясь от встреч со скоплениями космической пыли, линкор же, благодаря мощным силовым полям, продирался сквозь них, не замечая препятствия. Более крупные преграды, такие как метеорные рои или астероиды, конечно, были опаснее, но они и встречались куда реже. Во всяком случае, пока что имперцам в этом районе не попалось ни одного, хотя, естественно, наблюдение за космосом в целях обнаружения потенциально опасных объектов велось непрерывно.

Эсминцы, бросившиеся было следом за линкором, были остановлены повелительным голосом адмирала. В самом деле, уступая кораблям противника в скорости, они только связывали бы линкор, да и двигатели их требовали уже профилактики. Сутки на форсаже – это вам не кофе выпить. К тому же не следовало оставлять транспорт без охраны. В общем, два эсминца должны были подтянуться позже, благо, куда держать курс, было известно, два других – при любых раскладах охранять корабль снабжения. И имперский линкор один пошёл за улепётывающим противником.

Ситуация была прямо противоположной той, которая складывалась совсем недавно. Сейчас уже неизвестные корабли вынуждены были бежать и уже у их двигателей всё заметнее были признаки перегрева – похоже, как раньше имперские эсминцы, чужие корабли шли на форсаже. Разница была в том, что линкор мог настичь в любой момент, однако Ковалёв не торопился. Зачем? Всё равно конечная точка маршрута известна, а так – шарахнутся в стороны, разбегутся, лови их потом. Проще раздавить всех сразу, прямо на месте.

Преследуемые, похоже, тоже это поняли – отклонились от курса, пытаясь увести линкор за собой. Смело. Ковалёв на провокации не поддался, продолжая держать курс на систему, в которой произошла драка. Противник вновь лёг на прежний курс, однако ненадолго – очень скоро вражеские корабли развернулись и атаковали линкор.

Ну, с атакой они, конечно, погорячились – то, что было смертельно опасно для эсминца и вполне могло покалечить крейсер, для линкора не страшнее, чем дробь для медведя. Сосредоточенный залп шестнадцати кораблей лишь встряхнул линкор, зато ответный удар спалил ещё восемь кораблей противника – ровно половину атакующих. Остальные вновь ринулись прочь, но два корабля не успели выйти из зоны поражения и разделили судьбу своих товарищей – одного разнесло в пыль, второго задело уже на излёте, превратив в раскалённый добела слиток металла.

Похоже, опыта боя с имперскими кораблями противник не имел – отчаянно смелая атака была организована, мягко говоря, не слишком умно. Пытаться поразить корабль такого класса в лоб, там, где наибольшая концентрация огневых точек, равносильна самоубийству, которое в принципе и произошло. Линкор просто смёл пытающихся остановить его храбрецов, хотя, конечно, такая готовность к самопожертвованию не могла не вызвать уважения. Но уважение уважением, а война войной, поэтому преследование прекращать Ковалёв не собирался. Единственное, чего он опасался, так это нарваться в системе на засаду из сотни таких вот корабликов, однако по здравом размышлении решил, что шансы на такой поворот минимальны. Во-первых, будь у противника столько кораблей, они бы расстреляли имперские эсминцы сразу же, а не сидели до последнего в засаде, маскируясь атмосферой планеты, в надежде, что имперские корабли пройдут мимо. А во-вторых, они бы не пытались отвести угрозу от планеты ценой собственной жизни, если бы знали, что впереди их ждёт помощь.

Гонка продолжалась не так уж и долго – заметно меньше, чем потребовалось кораблям противника, чтобы добраться до системы, где они влетели в импровизированную, но от этого не менее эффективную засаду. Впрочем, они, по понятным причинам, торопились сейчас намного больше. Однако, как оказалось, кое-какие сюрпризы имперский линкор всё же ждали, и начались они сразу же после того, как он приблизился к планете, с которой взлетели атаковавшие эсминцы чужие корабли.

То, что навстречу линкору выдвинулись ещё два десятка кораблей того же класса, какие он только что обратил в бегство, ни Ковалёва, ни и его офицеров ничуть не удивило и уж тем более не испугало. И что бой предстоял в системе, где у противника были все преимущества в манёвренности, тоже не смертельно – силовая защита линкора была достаточно мощной, чтобы не оставить противнику реального шанса уничтожить или повредить имперский корабль. Но то, что навстречу линкору из глубины системы внушительными тёмными тенями начали выдвигаться два корабля, сравнимые с ним по массе и габаритам, заставило Ковалёва насторожиться и пересмотреть решение о немедленной и решительной атаке.